Постановщиками спектакля, состоявшегося в Вене в субботу вечерком, стали всемирно узнаваемый российский режиссер, народный артист РФ Лев Додин, который изредка выступает в качестве постановщика опер, повсевременно сотрудничающий с ним живописец Александр Боровский и один из самых общепризнанных сейчас в мире дирижеров, выходец из Петербургской консерватории Семен Бычков. Публика жарко приветствовала артистов, устроив им реальную овацию, хотя, судя по реакции зала, подчеркнуто авторское чтение оперы Додиным было принято не всеми.
Премьера «Хованщины», которая из-за собственной особенной трудности еще пореже идет на глобальных сценах, чем иная важная опера Мусоргского «Борис Годунов», является кульминацией собственного рода парада российской музыки, проходящего в этом сезоне на сценах европейской музыкальной столицы. В сентябре в Театр-ан-дер-Вин была поставлена «Чародейка» Чайковского, потом в Камерной опере прошел «Евгений Онегин». Русским репертуаром были отмечены не только лишь гастроли в Вене Огромного симфонического оркестра под управлением Владимира Федосеева и оркестра Мариинского театра под управлением Валерия Гергиева, да и выступление Чикагского симфонического оркестра во главе с знаменитым Рикардо Мути.
«Для меня большущая удовлетворенность представить эту оперу - чрезвычайно сложную во всех смыслах слова. Это была большущая работа для всего театра,» - произнес на праздновании премьеры генеральный директор Венской оперы Доминик Мейер. «Мы с Семеном Бычковым желали привлечь российского режиссера, так как эта опера так российская, что лишь российские могут ее по-настоящему осознать - это мое мировоззрение, быть может, я и ошибаюсь», добавил он.
Всепригодный образ
Но Додин и Боровский намеренно отошли от специфично российской образности в данной для нас катастрофы борьбы за власть, церковного раскола и стрелецкого бунта, которую Мусоргский, сам написавший либретто оперы, расположил в Москву 1682 года.
«Я думаю, что 'Хованщина' типична для России и ее истории, но принципиально не забывать, что все обычное и трагическое в российской истории практически постоянно является концентратом того, что происходит в европейской и вообщем мировой истории. Потому для меня 'Хованщина' сейчас, перед лицом того, что мы переживаем, является полностью современной, всепригодной и глобальной историей,» произнес Додин в интервью журнальчику Венской оперы.
Сцена от начала и до конца спектакля решена как многоуровневое пожарище с крестами из обгоревших балок. При всем этом певцы и хор в условных костюмчиках черно-белой палитры не выходят из-за кулис, а движутся из-под сцены ввысь и обратно на 2-ух сложных лифтовых конструкциях, что сразу устраняет постановку от шума и суеты входа и ухода наиболее сотки исполнителей и делает образ вертикали, другими словами отношений героев не только лишь вместе в разных графически точных композициях, да и с небом и вечностью.
Одной из кульминаций спектакля стал терцет противоборства 3-х фаворитов - начальника стрельцов «консерватора» Ивана Хованского (известный итальянский бас Ферруччо Фурланетто), «западника» Голицына (австрийский тенор Герберт Липперт) и расколоучителя Досифея (эстонский бас Айн Ангер) - во 2-м акте. Как произнес в интервью дирижер Бычков, «их катастрофа в том, что любой из их лицезреет Россию другой, чем она есть. Желал бы ее взять туда, куда, быть может, она не желает идти. А ежели и желает, то не вся Россия, а часть России. Ведь в этом историческая ситуация России с самого начала и, быть может, навсегда и останется».
Иная кульминация - это молитва о России Шакловитого (польский баритон Анджей Доббер), который в буквальном смысле возносится на лифте под потолок сцены при пении собственной известной арии. Но, спев ее, одевает темный шлем убийцы.
Секта раскольников
Додин рисует образ старообрядца Досифея не как духовного фаворита, как главу секты фундаменталистов, которую режиссер откровенно обличает. Марфа, раздираемая у Мусоргского меж ее греховной любовью к юному князю Андрею Хованскому и приверженностью старенькой вере, становится у Додина агентом и любовницей Досифея. А «облекайтесь в ризы светлые» в финальной сцене самосожжения старообрядцев постановщики интерпретируют в виде раздевания до исподнего, что намеренно понижает пафос как самого акта самосожжения, так и музыкального текста.
Знатный венский оперный журнальчик Neuer Merker охарактеризовывает постановку как «статическую ораторию», в какой певцы всегда оказываются в выигрышном для их фронтальном положении по отношению к залу. «У Додина действие не играет, оно в известной мере показывается, демонстрируется», пишет критик Ренате Вагнер. При всем этом, по ее мнению, все драматическое взаимодействие меж персонажами отдается музыке и личностям артистов.
Итальянский Хованский
Из их числа основным героем венской премьеры стал Фурланетто - всемирно узнаваемый итальянский бас, который глубоко и преданно занимается русским репертуаром. Фурланетто поет во почти всех театрах, в том числе в Венской опере, партию Бориса Годунова и стал первым иностранным певцом, исполнившим ее на сцене столичного Огромного театра. Но партию Ивана Хованского он исполнил в субботу в первый раз. «Для баса российский репертуар обязателен… Мусоргский - гений, который был далековато впереди собственного времени», произнес Фурланетто в интервью австрийской газете Oesterreich.
Партия Марфы стала огромным фуррором для единственной российской певицы в составе венской «Хованщины» - солистки Столичного театра имени Станиславского и Немировича-Данченко меццо-сопрано Лены Максимовой, для которой эта роль тоже стала дебютной. Поздравляя ее опосля спектакля, директор Мейер именовал ее «наша спасительница» и пообещал, что она еще не раз выступит на венской сцене. Дело в том, что в конце сентября, в самом начале работы над спектаклем австрийская звезда Элизабет Кульман была обязана отрешиться от данной роли и театр срочно находил подмену.
В «народной музыкальной драме» особенная роль отводятся хорам - а это и стрельцы, и их супруги, и «черноризцы» (старообрядцы), и «пришлый столичный люд», которые находятся в сложном содействии меж собой и с солистами. В постановке Додина они все распределены на различные этажи и ячейки передвигающейся сценической конструкции. Кроме фактически хора Венской оперы, в этом спектакле участвуют детский хор школы при театре и Словацкий филармонический хор (управляющий Йозеф Хабронь). Когда на поклонах на сцену вышел основной хормейстер Томас Ланг, на него обрушился шквал аплодисментов и кликов «Браво».
Триумф дирижера
Основным же триумфатором спектакля стал его музыкальный управляющий Семен Бычков. По словам Мейера, в протяжении 7 недель работы над постановкой Бычков участвовал в каждой репетиции, которые проходили по дважды в день. «То, что сейчас происходило в оркестровой яме, - это настоящее чудо», произнес директор. Зрители устраивали овацию оркестру и дирижеру перед каждым актом, а не только лишь перед крайним, как это принято.
Бычков, издавна завоевавший репутацию 1-го из ведущих глобальных дирижеров, но не много выступавший в России, тоже в первый раз в субботу продирижировал «Хованщиной». «Без 'Хованщины' Мусоргский не существует. И ежели я опустился в мир 'Бориса Годунова', то нужно погрузиться в еще больше полный мир России, который представляется в 'Хованщине'. Так как катастрофа Бориса - это катастрофа личности. А катастрофа 'Хованщины' - это катастрофа всей цивилизации,» произнес дирижер в интервью.
А Додин на праздновании премьеры обратился к Бычкову со словами особенной благодарности. «Я счастлив, что в очередной раз работал с великим музыкантом», произнес он.
Последующие спектакли «Хованщины» пройдут в Венской опере 18, 21, 24, 27 и 30 ноября. Представление 21 ноября будет транслироваться в рамках программы платных интернет-трансляций театра в высочайшем качестве и будет доступен российской аудитории 22 ноября.