«Мы же с Игорем мутанты в некий степени, - по телефону вспоминает фронтмена 'Гражданской обороны' его брат, герой российского фри-джаза Сергей Летов. На данный момент Сергей лежит в больнице с пневмонией. - Наши предки получили чрезвычайно суровую дозу радиационного излучения в Семипалатинске. Мать и бабушка погибли от рака, а я возник на свет через месяц опосля запрета испытаний в атмосфере. Может, радиационная мутация и послужила предпосылкой того, что мы с Егором родились таковыми необыкновенными?»
Сергей Летов выпустил книжку о неофициальном русском искусстве 80-90-х «Кандидат в Будды». Целая глава в ней посвящена Егору Летову, которого Сергей принципиально именует Игорем. «Изначально я эту главу вставлять не планировал, - признается Сергей. - Но опосля погибели брата прошло 6 лет, и сейчас данная тема уже не так болезненна. Я выделил эпизоды, связанные с его приездом в Москву - это было начало 80-х, и мы оба были заражены желанием выступать. К тому моменту я закончил институт, а брат - школу. Он приехал в Москву поступать в ПТУ, в каком даже проучился несколько месяцев, пока его не выгнали за непосещаемость. Жил он тогда у меня - в древесном доме меж Малаховкой и Красково. Там мы, к большому неудовольствию местных обитателей, начали проводить 1-ые музыкальные опыты - он на ударных, я на саксофоне».
Старший Летов считает, что его опыт занятий музыкой и вдохновил Егора. «В то время у нас еще не было реальных инструментов, - говорит он. - Так что Игорь играл на всяких индустриальных коробках и железячках, которые делал мой товарищ-ударник Миша Жуков из 'Звуков Му' - его 1-ый учитель». Вообщем, авангард, которым интересовались Сергей Летов и «Звуки Му», к истории «Гражданской обороны» имел очень опосредованное отношение. С ним младшего Летова будет роднить лишь творческий способ и рвение к деконструкции. Основным источником вдохновения при организации «Гражданской обороны» была гаражная психоделическая музыка конца 60-х. 1-ые альбомы были записаны Летовым и Кузьмой Рябиновым в 84-85-х годах: использовалась бытовая русская аппаратура. Умеренный размах компании не уберег музыкантов от внимания КГБ и военкомата - Кузьму выслали служить на Байконур, а Летов уехал из родного Омска в Москву.
Два года спустя Летов возвратится в Сибирь и даст концерт под заглавием «Адольф Гитлер». Опосля скандала на новосибирском фестивале Егор быстро перезнакомился со всеми местными музыкантами-подпольщиками. Тогда же Летов обрел «соратницу по оружию» в лице Янки Дягилевой, о отношениях с которой он произнесет в конце 90-х: «Какое-то время мы были в определенном смысле вроде бы мужем и супругой, ежели итак вот говорить, ежели ассоциировать с Лимоновым и Медведевой - но при всем этом жили жизнью таковой, чрезвычайно свободной». Студийный альбом «Коммунизм», пробы других способов распространения пластинок (диски передавались в формате «из рук в руки»), беснующиеся фанаты и революционная юность - практически готовый материал для картины Оливера Стоуна.
Заглавие новейшего документального кинофильма о Летове «Здорово и вечно», который сняла его супруга Наталья Чумакова, идентично одноименной песне и альбому «Гражданской обороны» 1989 года. На этом диске группа зазвучала на полную мощность: там был и хит «Моя оборона», и на уникальность гармоничный для российской музыки коктейль из славянского по духу пост-панка и нойз-рока. Чумакова считает, что у нее вышел не документальный байопик, а кинофильм про эру, «про то состояние, про коммунизм и про все, что соединено с Летовым».
Группа «Гражданская оборона» была сотворена 30 годов назад, и отечественный рок с того времени не смог породить наиболее цельного явления. Сила коллектива Егора Летова была в разработке объединяющей людей атмосферы анархии, и ежели что-то когда-либо могло быть названо «русским роком», то это музыка «Обороны» - гаражный панк с текстами, исполняемыми в манере юродивого прорицателя. Творческий подход Егора, понятное дело, создавал для окружающих препядствия.
1-ое выступление «Обороны» в «буржуазном», по мнению Летова, клубе «16 тонн» породило одичавшую ситуацию. «Тогда Егор приехал в Москву и предложил мне за компанию пойти с ним в книжный магазин, где он временами закупался 'умной' литературой, - вспоминает прошлый управляющий инди-лейбла Solnze Records Олег Тарасов. - В магазин мы благополучно опоздали, тогда и Егор дает: 'Может, возьмем бутылочку водочки?' Когда супруга Егора Наталья увидела бутылку, то сходу заорала: 'Ну все, концерта завтра не будет!' Его и правда не вышло. Нам все-же удалось заснять происходящее на камеру. Это был концерт, на котором не было спето ни одной песни. 'Перед буржуями петь не буду!' - орал со сцены Егор».
Тарасов утверждает, что никому не даст эту запись - «у меня и так не много что в жизни осталось».
Есть описание памятного концерта и в сети: «Летов посиживал в центре сцены на стульчике и пробовал что-то пробубнить, а люд на него смотрел как на редкий вид обезьян в зоопарке. Приблизительно через полчаса, когда весь люд на концерт уже запустили, Егора со сцены увели. Вот, в принципе, и все. Все это безобразие записывал Берт Тарасов, параллельно рассказывая: 'А вот были времена…'
В конце 80-х, когда в Москве вовсю шла перестройка, в Омске, где возникла 'Гражданская оборона', люди еще жили по старинке: стукачество и отслеживание неблагонадежных неформалов оставались обыденными явлениями. 'У меня был знакомый гэбист, с которым мы разговорились о Летове, - вспоминает Сергей Жариков, основоположник столичной группы 'ДК'. - Мы тогда с 'ГО' были знакомы заочно, и я произнес, что Летов - обычный юноша. Он был поклонником 'ДК', я посылал ему различные катушки. И вот в один прекрасный момент кто-то написал на Егора донос, что он типо занимается антисоветской деятельностью. Мы впору спохватились и отправили в Омск человека, который вытащил его в Москву. Сергей Летов, с которым мы дружили, произнес тогда: 'Необходимо выручать, а то вот-вот загремит в психушку'.
'Отцу творчество Игоря нравилось больше, чем моя музыка, - вспоминает Сергей Летов. - На данный момент ему восемьдесят восемь лет. Я ему привез все пластинки Игоря, купил проигрыватель, но папа не может дослушать до конца ни одной песни - начинает рыдать. И я все это убрал'. Сергей говорит, что Летов-младший до конца собственных дней оставался 'огромным ребенком', презирал театр, считая это буржуазным времяпрепровождением, и упрекал брата в том, что его музыка элитарна. 'Как ты можешь играться в театре на 40 5 человек? Я бы никогда не стал этого делать', - говорил Егор. При всем этом инфантильность фаворита 'Обороны' в житейском плане шла вразрез с его абсолютной и звериной целеустремленностью, когда приходилось решать проф вопросцы.
Сергей Летов считает, что тут младший брат его перерос. Сила Летова-пиарщика была очевидна почти всем, в том числе и юным левым политикам, которые нередко употребляли способы музыканта в собственных акциях, а время от времени и помогали самому Егору в тяжелых ситуациях. 'В 1999 году, вступив в 'Трудовую Россию', я решил выполнить давнюю мечту и организовать концерт Егора, - говорил политик Сергей Удальцов, который начал слушать 'Оборону' в четырнадцать-пятнадцать лет, а о погибели Летова вызнал в отделении милиции, куда его привезли опосля очередной протестной акции, в интервью 'Эхо Москвы'. - Это была акустика в кинозале 'Ленинград'. Администрации я наплел, что Летов - бард типа Олега Митяева, арендовал зал рублей за 500, а на афише так и было написано: бард Егор Летов'.
'Когда я лишь начал заниматься творческой деятельностью, я вполне обезопасил себя от возникновения на телевидении при помощи мата, резких политических заявлений и эпатажа, - говорил Летов в интервью RS. - Позже, когда случился переворот, назвался коммунистом - чтоб меня ни при каких обстоятельствах не начали расхваливать. Когда в 1989 году началась 'гробомания', я здесь же разогнал ее (группу, - прим. RS), а позже именовал так, чтоб о нас было тяжело упоминать СМИ. Нужно очень защищать себя от конъюнктурности'.
Сергей Жариков из 'ДК' вспоминает, как сходу опосля переезда Летова в Москву повел его в газету 'Завтра', где заместитель главенствующего редактора Владимир Бондаренко здесь же организовал круглый стол для дискуссии о российском роке и политике. 'Ельцина, естественно, поливали, - продолжает Жариков. - На данный момент чрезвычайно смешно вспоминать, как я его пробовал втянуть в общественную жизнь. У либералов тогда были всякие Гребенщиковы, а у патриотического клана не было собственных музыкантов. Тогда и я решил подогнать 'Завтра' Летова. Помню, как в редакции говорили: 'Нам неловко в газету-то с таковыми волосами', - они обалдели, увидев его прическу'.
Жариков утверждает, что в период знакомства Егор был подавлен - попытка ввести Летова в патриотические структуры была всего только методом его как-то растрясти. Вообщем, кризис фаворита 'Обороны' был не только лишь творческим. 'Уже позднее отец Егора попросил как-то воздействовать на отпрыска по поводу пьянства, - говорит Жариков. - Но как человеку можно запретить пить? Он же по натуре был не панк, а хиппи, и отношение к жизни у него было полностью соответственное. Не панковское совершенно. И ему постоянно нужен был диалог'.
'1999-й, 2000-й год, публика на 'Гражданскую оборону' прогуливалась совсем невменяемая, - вспоминает Наталья Чумакова. - Говорили, что на концертах 'ГО' собираются лишь коммунисты и фашисты. Мы выступали в несчастных кинозалах, которые на концертах практически разбирали по дощечкам'. В одном из интервью Летов суммировал свои представления о безупречном выступлении в те времена: 'Я задавал ритм и кричал, а в зале творилось что-то невообразимое: люди валялись, дрались, кровища кругом. Вот это я понимаю, вот это концерт'.
Чумакова считает, что Летов употреблял специальную стратегию и следил за переменами в настроении собственной публики как разведчик. 'Он считал, что концерт - это война, - говорит Чумакова. - И публику было надо брать за гортань и держать, так как лишь при таком раскладе произойдет обмен энергией'. Этот навык фаворит 'Гражданской обороны' заполучил во время серии собственных политических концертов 'Российский прорыв', когда Летов сообразил, что с русскими зрителями идеальнее всего разговаривать с позиции вожака и доминирующего оратора.
При столкновении с залами, заполненными людьми другого сорта, мистика 'Обороны' уходила. Посреди нулевых коллектив Егора Летова опять вошел в моду, и на выступления 'ГО' стали ходить не только лишь озверевшие люмпены, да и толстые бородачи в ярчайших майках, которые не смущались фотографироваться на фоне сцены - говорить с таковыми с позиции силы было уже нереально. На самом деле, Летов столкнулся с близкими по духу людьми - меломанами, спортивными болельщиками, живописцами - и вести наступательный военный диалог со своими двойниками было тяжело.
'Когда Игорь лишь приехал ко мне в Москву, все мы были длинноволосыми и бородатыми, - вспоминает Сергей Летов начало 80-х. - Нас чрезвычайно не обожал местный пролетариат. В один прекрасный момент Игорь вышел на платформе 'Фрезер', к нему подошли мужчины, окрестили очкариком и разбили очки. Он отказался брать новейшие и решил, что будет ходить с треугольным осколком в правом глазу'. Сергей вспоминает, что брат обожал говорить, какое воспоминание на него произвела станция 'Панки', где стояло табло с крутящимися пластинками и надписью 'Панки везде'. 'Здорово и вечно' ведает как раз о этих шальных годах. 'Этот кинофильм мы снимали вдвоем с Анной Цирлиной, - уточняет Наталья Чумакова. - Приходилось самой ездить по всей России и записывать интервью с различными людьми на камеру. Никому другому я это доверить не могла. Время от времени приходилось по двадцать-тридцать дублей делать. Когда кончилось финансирование, собрали средства с помощью краудфандинга, так что опыт съемки кинофильма про то время можно именовать удачным. У меня есть надежда, что я сниму позже продолжение'.
С Натальей Чумаковой мы встречаемся на проспекте Мира в кафе 'Мадам Галифе', которое Наталья избрала сама, предварительно ознакомившись с рецензиями на заведение. Чумакова - бойкая малогабаритная брюнетка с совершенно выпрямленными волосами в черном свитере и кроссовках. Пока мы говорим, она выпивает пол-литра зеленоватого чая и заказывает тыквенный суп. 'Мне бы посиживать на уголке и бренчать на гитаре, - говорит Наташа, размышляя о том, что привело ее к созданию документального кино. - Никаких амбиций в плане продвижения при Егоре у меня не было. Он сам был хорошим организатором и пиарщиком: на первых порах даже рассылал журналистам свои записи и печатал что-то вроде визиток. Он вообщем обожал печатать и фотографировать, так что эти визитки были изготовлены профессионально - они распространялись как вирус, и уже никакой пиар был не нужен. В крайние годы он даже не давал интервью и только отвечал на вопросцы фанатов на веб-сайте'.
Чумакова оказалась крайней боевой подругой Летова, который со своими девушками, по словам свидетелей, обращался быстрее как с друзьями и без излишних сантиментов. 'Егор в нашей компании воспринимался как нечто такое асексуальное, - вспоминает Олег Тарасов о Летове начала 90-х. - Он всегда говорил: 'Не до того! Какой секс? Мы здесь вот чем увлечены! А вы мне трахаться предлагаете'. В общем, у него была куча остальных увлекательных занятий'.
'В один прекрасный момент меня попросили вписать 'Гражданскую оборону' на время их концерта в Новосибирске, - вспоминает о собственном первом знакомстве с Летовым Наталья Чумакова. - Но ранее, в 1991 году, мы виделись на похоронах Янки Дягилевой. Помню, как мы основательно с ним разговорились, но не про музыку, а про судьбу. Когда они лишь зашли ко мне, разговор шел о футболе, и я тогда пошевелила мозгами: 'Ага, вот отличные люди ко мне приехали, будет с кем о футболе побеседовать'.
Встреча с поклонницей футбола Чумаковой, которая потом стала бас-гитаристкой 'Гражданской обороны' ('Он и Янку пробовал обучить, и Аню Волкову, но они как-то без интереса к этому отнеслись') в некой степени заполнила жизнь Летова гармонией. Войны в ней точно стало меньше, зато возникли вопросцы, как себя реализовывать, ведь подход к творчеству у Егора остался таковым же, как ранее.
'Ему было принципиально, чтоб спутница участвовала во всей его музыкальной деятельности, - уверена Чумакова. - Я думаю, что лишь так с ним и можно было строить дела. Если б я не делила его интересов, он стал бы делиться ими с кем-то еще. Но то, что мы сможем играться совместно, было понятно сходу'. По словам Чумаковой, похожие требования предъявлялись и к остальным близким людям. Невзирая на природную веселость, Летов не много кого к для себя подпускал. 'У него и друзей-то как таких не было, - говорит Наташа. - Даже его самого близкого человека Кузьму тяжело именовать конкретно другом. Он быстрее был 'наилучшим из наилучших партнеров'. Зато с Летовым никогда не было скучновато'.
Сергей Летов произнес мне, что во всех вопросцах представления Егора и Натальи совпадали на 100 процентов, и когда я упоминаю о этом, Чумакова смеется. 'Но ведь мы и ссорились тоже, - говорит она. - Из-за футбола, к примеру. Я-то с юношества болела за 'Спартак', а когда мы с Егором познакомились, он ни за кого особо не болел, просто чрезвычайно интересовался. И назло мне он стал болеть за ЦСКА, говорил, что его папа - военный, потому необходимо поддерживать армейский клуб. Когда смотрели чемпионат, тоже болели за различных и дико скандалили, хлопая дверями'. Чумакова считает, что для Летова принципиальным моментом было переговорить собеседника, в каком он постоянно лицезрел конкурента. 'Он довел ораторские способности до такового совершенства, что время от времени мне просто нечего было возразить в ответ, - говорит Чумакова. - Просто хотелось что-то в него кинуть'. Наташа улыбается: 'Побеждал он практически постоянно'.
На данный момент Наталья Чумакова фактически не играет: нет желания, ну и портить воспоминания о выступлениях с 'Гражданской обороной' не охото. 'Наташа - человек, глубоко влюбленный в Игоря, - говорит Сергей Летов. - Я смотрел наброски ее кинофильма и был тронут до слез. Он был домашний человек, постоянно находил комфорта и замкнутости, и Наташа все это ему отдала'. Разгадку секрета неизменных перерождений Летова (от хиппи до революционера и от панк-вождя до тихого семьянина с пивом и футболом) его брат находит в том, что Егор различался завышенной внушаемостью и непостоянством. 'Кто-то мог поведать ему историю, - говорит Сергей. - А через какое-то время он уже пересказывал ее от первого лица. Это еще в детстве началось. При всем этом излагал он намного ярче, чем в первоисточнике. Истории зарастали деталями и звучали убедительнее. Потому его портрет и нельзя составить по интервью - сейчас ему нравилось одно, завтра - совсем другое. Таковой он был человек'.
'Личность Летова не соответствовала тому виду, который рисовался на сцене, - вспоминает его издатель и организатор концертов Олег Тарасов. - В жизни он был тихим и размеренным, а агрессивная мощь и энергетика появлялись лишь на концертах. Он был фантастически эрудирован. Даже переехав в Германию, я брал то же самое, что заказывал для себя Егор - Big Black, Стива Альбини, гаражный панк 60-х. Он выписывал с запада фэнзины вроде 'Maximum Rock'n'Roll', постоянно был в курсе всех новинок'. При всем этом Тарасов вспоминает, что на концертах 'Гражданской обороны' висело знамя с изображением автомата Калашникова и аббревиатурой 'Авангарда красноватой молодежи', а Сергей Удальцов объявлял со сцены разогревающие команды. 'Но сначала нулевых группа стала выходить из подполья, - продолжает Тарасов. - Интервью Егора появлялись в глянце вроде Playboy - над предложением крайних Летов поначалу дико хохотал, а позже сдружился с создателем текста Максимом Семеляком. Но при всем этом в 'Гражданской обороне' был твердый мораторий на общение с тележурналистами. Барабанщик Андрюшкин был изгнан из-за того, что в 2004 году начал раздавать интервью за кулисами в Лужниках. Все было извращено при монтаже, и Летов его уволил. Он вообщем был чрезвычайно твердым фаворитом - из-за этого происходили смены состава'.
Сергей Летов говорит о том, что и политические взоры Егора изменялись достаточно нередко: во многом из-за неизменного желания находиться в оппозиции. 'До 1991 года я сам был приверженцем либерализма, - говорит музыкант. - Но позже я долго работал на Западе и начал осознавать ошибочность собственных суждений. Подобные трансформации происходили и с братом - в 1993 году он воспринимал роль в обороне Белоснежного Дома, и я чрезвычайно за него переживал. Посреди 90-х он влился в конструктивные движения - водил дружбу с Баркашовым и Лимоновым. Но я во всем его поддерживал и отговаривать не пробовал. Сначала нулевых политика стала Игоря утомлять. Он отказался от поддержки Баркашова и 'Российского государственного единства', которые при помощи группы стали себя рекламировать. Брат болезненно относился к людям, которые желали применять его, и одномоментно это распознавал. Приблизительно так же резко он отказался и от мира авангардистов, который я показал ему'.
На данный момент Наталья Чумакова готовит к изданию архивы Летова, работе с которыми посвящает практически 100 процентов собственного времени. 'Естественно, мне проще было сделать кинофильм о его ранешном шаге, - говорит она. - В позднем я участвовала сама, и вспоминать о этом больно. Когда у него случался кризис, это могло растянуться навечно'. Наталья вспоминает, что в 1997-м, когда они лишь познакомились, Егор уже не много писал, а позже - вплоть до 2002 года - не мог написать ни строки. 'Это было тяжелое время, - говорит Наталья. - Закончилась крахом и история с 'Русским прорывом' (попытка сделать антиельцинское рок-движение, куда в итоге вошли 'ГО', 'Родина' и несколько остальных групп, - прим. RS), и какие-то личные моменты. Все было так нестерпимо, что мне даже показалось, что Егор может покончить с собой'.
'Сегодняшнее поколение не соображает, что такое стоимость слова, - говорил Летов в интервью Rolling Stone, попутно посмеиваясь над Coldplay и The White Stripes. - Хотя вся реальная музыка идет от этого: ты можешь не попросту получить по башке, да и быть убитым на последующий день, но все равно что-то такое делаешь. На данный момент же необходимо написать песню не про Путина даже, а про определенного полевого командира чеченской либо дагестанской диаспоры. Либо, допустим, определенной преступной группировки. Вот тогда да!'
Егор Летов был похоронен в футболке с иерусалимским крестом, которую он купил во время одной из поездок в Израиль - каждый год они с Натальей гостили у фаворита группы 'Госплан' Адольфа Равича. 'Сначала нулевых в Израиле было сотворено собственное отделение Национал-большевистской партии, - вспоминает Адольф. - Тогда же Алекс Мух в первый раз привез Летова, и был устроен нелегальный концерт. Для разогрева Егор специально избрал нашу группу - произнес, что мы напоминаем ему 'ГО'. Перед выступлением я посиживал в рок-клубе и настраивал гитару. Оборачиваюсь - передо мной Летов'.
Равич вспоминает, что в первый раз приехав в Израиль на две недельки, Летов в собственном виде странника-мудреца сходу органично вписался в местный ландшафт. 'Его интересовало хоть какое проявление жизни, - говорит Адольф. - Он лицезрел что-то и превращал это в тему для обсуждения. Творческий процесс стимулировало полностью все. За недельку до погибели я говорил с ним, и у Летова было классное настроение: 'Я взял новейшего барабанщика, у меня такие планы!' Равич считает, что слухи о алкоголизме Летова сильно преувеличены (при нем Егор пил лишь пиво), а из наркотиков в его жизни была лишь кислота, под влиянием которой был записан эпохальный для российской музыки альбом '100 лет одиночества'.
'Я разноцветный, - с плохо скрываемой бравадой говорил о собственной порывистости Летов. - Я голубий, карий, красноватый, розовый, голубой. Сейчас я говорю одно, а завтра - другое. На самом же деле, я постоянно говорю одно и то же, просто различными частями. При бардовых я буду белоснежным, а при белоснежных - красноватым'.
'Гражданская оборона'
Кинофильм 'Здорово и вечно' в прокате с 20 ноября